пятница, 22 января 2010
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
"С первых же дней жизни каждый начинает плести свою паутину, стараясь заманить в нее всех, кто окажется поблизости… Если посмотреть на твою родину нашими глазами, можно содрогнуться от увиденного: миллиарды живых существ, навсегда увязших в липкой паутине, продолжают старательно плести ее до последнего дня своей короткой жизни… Вы тратите слишком много сил, чтобы сплести свои сети и вырваться из чужих, но паутина устроена таким образом, что все попытки освободиться приводят к тому, что вы увязаете глубже и глубже…"
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
22.01.2010 в 10:23
Пишет Ticky:На`ви - потомки людей? "Аватар" и уроки арифметики
оно у меня долго лежало, и только сейчас разместила... наверное, поздновато =(
Давайте посмотрим на обитателей Пандоры. Не будем обсуждать, как они летают, бегают и ползают, чем питаются и почему так выглядит.
Сделаем безумное (и жутко несвойственное "обосную" предположение), что авторы фильма знали, что делали. Приглядимся к животинкам и, вспомнив детский сад, будем считать в пределах десяти. Мы ведь это умеем?

На рисунке изображено хорошо знакомое нам существо, носящее гордое имя "ангцик". Не вдаваясь в биологию, начинаем считать его конечности. Ног – шесть, четыре – передние, две – задние, и два загадочных отростка на голове, к которым любой из на`ви может легко приконнектиться.
читать дальше
URL записионо у меня долго лежало, и только сейчас разместила... наверное, поздновато =(
На`ви – потомки людей?
"Аватар" и уроки арифметики
"Аватар" и уроки арифметики
Давайте посмотрим на обитателей Пандоры. Не будем обсуждать, как они летают, бегают и ползают, чем питаются и почему так выглядит.
Сделаем безумное (и жутко несвойственное "обосную" предположение), что авторы фильма знали, что делали. Приглядимся к животинкам и, вспомнив детский сад, будем считать в пределах десяти. Мы ведь это умеем?

На рисунке изображено хорошо знакомое нам существо, носящее гордое имя "ангцик". Не вдаваясь в биологию, начинаем считать его конечности. Ног – шесть, четыре – передние, две – задние, и два загадочных отростка на голове, к которым любой из на`ви может легко приконнектиться.
читать дальше
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
Волшебницу. Добрую, сказочную, милую. |
![]() |
Пройти тест |
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
Король трёф и воробьиное перо... Приветствую вас, Дух Города... Вы - олицетворение той суетливой уличной жизни, которую редко замечают, но без которой будет так пусто... В каком то смысле вы дух толпы. Вы будете жить, пока стоят города... |
Пройти тест |
четверг, 21 января 2010
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
Итак, метеоастрологи, психологи, патологоанатомы, урологи, а также один Архитектор говорят, что вы... Декабрь |
Хмурый, меланхоличный месяц.Вмеру эмоциональный, чувствительный к поступкам. К словам сильного внимания не прилагает. Умеет понять людей. Загадка для человека даже хорошо вас знающего. Хорошее чувство юмора. Общение доставляет удовольствие только с приятными ему людьми.Обидчив |
Пройти тест |
Хокку-генератор | ||||||||
| ||||||||
все гадания на aeterna.ru |
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
Че-то позитивно мне как-то))))
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
Свобода…
Что есть свобода? Внутреннее ли это или же все-таки внешнее проявление? А может и то и другое..?
Верить или не верить, любить или не любить, молчать или все же заявить о своем мнении? Каждый день и во все времена у человека есть выбор. Напоминает Шекспировское : «Быть или не быть?» Вы не задумывались над этой фразой? Читали ли вы «между строк»? А ведь это и есть тот глобальный вопрос выбора, зашифрованный своей, на первый взгляд, поверхностностью. «Большое видится на расстоянии». О да…А может ли наличие выбора рассматриваться как наличие свободы? Попробуем размышлять по порядку.
Человек влюбляется. И тут возникает множество вопросов: признаться в своих чувствах или молчать? Попытаться забыть или же броситься в омут с головой, поставив себе целью – добиться взаимности и т.д. Выбор. Но… Является ли наличие выбора свободой? Довольно часто, подростки, а в наше время все чаще и взрослые люди, попросту не могут признаться в своих чувствах. Бояться сказать что любят. Молчат о том что их задевает, терпят незаслуженные выговоры. Порой кажется - выбор очевиден, но человек продолжает вести себя как ни в чем не бывало. Почему? И тут приходит место мотивации, консонантным и диссонансным взглядам, выгоде и множеству других, неповоротливых своей смысловой загруженностью понятий, рассмотреть каждое из них, начиная с мимолетной мысли и заканчивая поступком – долгий и трудоемкий процесс, являющийся задачей уже скорее психологической чем философской. Я хочу рассмотреть лишь один вариант выбора, когда мотивация, взгляды и желания консонантны (согласованы ), однако человек поступает совершенно противоположно…В чем кроется причина? И тут мне хотелось бы расшифровать само понятие свободы:
С - Сила воли
В - Выбор
О- Осознанность
Б - Борьба
О - Отвага
Д - Действие
А - Аскетизм
Само слово свобода вызывает ассоциации с революциями, восстаниями, борьбой. Нельзя быть свободным не борясь за свое мнение, невозможно обрести свободу не сделай осознанный выбор, нет свободы без силы воли, нет свободы без действия и, конечно же, делая выбор, мы в любом случае где-то приобретаем, а где-то теряем и тут приходится быть аскетом в той или иной мере. В наше время, борьба за свободу, быть может стала проще, но с другой стороны…появление большего количества вариантов для выбора усложняет выбор как таковой. Выбрать свободу, отказавшись от мнения общества, встав на тропу борьбы за свое счастье это и есть осознанность, это и есть отвага, это действительное действие – это свобода. Свободу можно рассматривать с различных точек зрения, как свободу внутреннюю – возможность отказаться от каких-либо своих желаний в угоду другим, так и внешнюю – способность противостоять – мнению, страху, противостоянию…
Кто-то сказал – «Свободный человек тот, кто довольствуется тем что у него есть». Меня всегда вводила в ступор эта фраза, согласиться с которой я, наверное, не смогу никогда. Ведь сама жизни это постоянное движение. Нет ни движение вперед, а движение по сути, изменчивость является признаком живости, и эта изменчивость - не всегда в лучшую сторону. И все чего желает человек, все что нужно, чтобы почувствовать себя счастливым – ВСЕГО нужно добиваться. Любовь не чувство – любовь действие, ответственность, забота о любимом, потребность во взаимности. Счастье не состояние души – счастье действие – желание-цель-работа над ее достижением. Когда человек ничего не хочет и ничего не делает – это его выбор, его желание, его, приостановившаяся, притихшая жизнь, называемая меланхолией – он жив, просто остановился передохнуть. Когда человек хочет многого но ничего не делает – это тихая, медленная смерть. И это – выбор каждого.
А сейчас я хочу кофе и Гамильтон ><

Что есть свобода? Внутреннее ли это или же все-таки внешнее проявление? А может и то и другое..?
Верить или не верить, любить или не любить, молчать или все же заявить о своем мнении? Каждый день и во все времена у человека есть выбор. Напоминает Шекспировское : «Быть или не быть?» Вы не задумывались над этой фразой? Читали ли вы «между строк»? А ведь это и есть тот глобальный вопрос выбора, зашифрованный своей, на первый взгляд, поверхностностью. «Большое видится на расстоянии». О да…А может ли наличие выбора рассматриваться как наличие свободы? Попробуем размышлять по порядку.
Человек влюбляется. И тут возникает множество вопросов: признаться в своих чувствах или молчать? Попытаться забыть или же броситься в омут с головой, поставив себе целью – добиться взаимности и т.д. Выбор. Но… Является ли наличие выбора свободой? Довольно часто, подростки, а в наше время все чаще и взрослые люди, попросту не могут признаться в своих чувствах. Бояться сказать что любят. Молчат о том что их задевает, терпят незаслуженные выговоры. Порой кажется - выбор очевиден, но человек продолжает вести себя как ни в чем не бывало. Почему? И тут приходит место мотивации, консонантным и диссонансным взглядам, выгоде и множеству других, неповоротливых своей смысловой загруженностью понятий, рассмотреть каждое из них, начиная с мимолетной мысли и заканчивая поступком – долгий и трудоемкий процесс, являющийся задачей уже скорее психологической чем философской. Я хочу рассмотреть лишь один вариант выбора, когда мотивация, взгляды и желания консонантны (согласованы ), однако человек поступает совершенно противоположно…В чем кроется причина? И тут мне хотелось бы расшифровать само понятие свободы:
С - Сила воли
В - Выбор
О- Осознанность
Б - Борьба
О - Отвага
Д - Действие
А - Аскетизм
Само слово свобода вызывает ассоциации с революциями, восстаниями, борьбой. Нельзя быть свободным не борясь за свое мнение, невозможно обрести свободу не сделай осознанный выбор, нет свободы без силы воли, нет свободы без действия и, конечно же, делая выбор, мы в любом случае где-то приобретаем, а где-то теряем и тут приходится быть аскетом в той или иной мере. В наше время, борьба за свободу, быть может стала проще, но с другой стороны…появление большего количества вариантов для выбора усложняет выбор как таковой. Выбрать свободу, отказавшись от мнения общества, встав на тропу борьбы за свое счастье это и есть осознанность, это и есть отвага, это действительное действие – это свобода. Свободу можно рассматривать с различных точек зрения, как свободу внутреннюю – возможность отказаться от каких-либо своих желаний в угоду другим, так и внешнюю – способность противостоять – мнению, страху, противостоянию…
Кто-то сказал – «Свободный человек тот, кто довольствуется тем что у него есть». Меня всегда вводила в ступор эта фраза, согласиться с которой я, наверное, не смогу никогда. Ведь сама жизни это постоянное движение. Нет ни движение вперед, а движение по сути, изменчивость является признаком живости, и эта изменчивость - не всегда в лучшую сторону. И все чего желает человек, все что нужно, чтобы почувствовать себя счастливым – ВСЕГО нужно добиваться. Любовь не чувство – любовь действие, ответственность, забота о любимом, потребность во взаимности. Счастье не состояние души – счастье действие – желание-цель-работа над ее достижением. Когда человек ничего не хочет и ничего не делает – это его выбор, его желание, его, приостановившаяся, притихшая жизнь, называемая меланхолией – он жив, просто остановился передохнуть. Когда человек хочет многого но ничего не делает – это тихая, медленная смерть. И это – выбор каждого.
А сейчас я хочу кофе и Гамильтон ><

…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
среда, 20 января 2010
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
Сижу и просто втыкаю....ни мыслей ни желаней и тут...смс:
22:51
Дай мне номер натальи викторовны
(наш куратор)
22:53
посылаю ответ
22:54
спасибо, а то я в ментуру попала
Вот так вот потом и отключай сознание от потока информации.
22:51
Дай мне номер натальи викторовны
(наш куратор)
22:53
посылаю ответ
22:54
спасибо, а то я в ментуру попала
Вот так вот потом и отключай сознание от потока информации.
22:28
Доступ к записи ограничен
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 19 января 2010
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
А.Е. Жичкина, Е.П. Белинская
Стратегии самопрезентации в Интернет и их связь с реальной идентичностью
Прежде чем обратиться непосредственно к заявленной в названии статьи теме, нам хотелось бы остановиться хотя бы кратко на тех соображениях (своего рода недоумениях), которые в конечном итоге и обусловили для авторов именно ее выбор.
Первое из них связано с самим объектом исследования, а именно - Интернет-коммуникацией. Даже при самом поверхностном взгляде на все многообразие существующих на сегодняшний день психологических исследований виртуальной реальности можно отметить их «центрированность» вокруг личностной проблематики, и в частности проблемы идентичности.
Хотя очевидно, что Интернет есть среда прежде всего информационная (по своему происхождению, основным функциям, возможностям, преобладающему содержанию, наконец), хотя подавляющее большинство пользователей Сети используют ее именно как средство информационного поиска, хотя «родство» Интернета с другими средствами массовой информации не нуждается в развернутых доказательствах, научная рефлексия проблем Интернет- коммуникации явно «перекошена» в сторону личности - так, как если бы виртуальная реальность со всем ее практически безграничным информационным ресурсом была бы исключительно «полем» самовыражения человека.
В итоге возникает ощущение, что это среда не столько информационная, сколько «самоидентификационная» (с точки зрения психологически ориентированного исследователя, конечно). Закономерно возникает вопрос - почему это так? Второе соображение касается самой заявленной в названии проблемы, взятой при этом более широко - вне контекста Интернет-коммуникации - как проблема взаимосвязи возможных стратегий самопрезентации с идентичностью человека. Как первый ( самопрезентация), так и второй (идентичность) концепт, не говоря уже о них взятых в сочетании, являются сегодня достаточно «модными» для социальной психологии личности. Между тем заметим, что если самопрезентацию понимать как поведенческое выражение эмоциональных и когнитивных элементов Я-концепции, а идентичность либо как синоним Я- концепции, либо как ее центральный конструкт, то мы, по сути, вернемся к весьма старой проблеме: «подлинного» и «мнимого» Я, соотношения социальной роли человека и self, играемого Я-для-Других и переживаемого Я-для-себя и т.д. и т.п. Для полноты картины можно добавить идею множественности - как «самопрезентирующихся Я», так и «самоидентифицирующихся» - столь популярную сегодня, и смело обратиться к мысли У.Джемса, более чем столетней давности, согласно которой у человека столько Я, сколько человек признают в нем личность. Опять же возникает вопрос - что стоит за этим вековым «хождением по кругу» : реальный прирост психологического знания или косвенное доказательство тщетности прилагаемых наукой усилий? Представляется, что возможный ответ на эти два возникших вопроса стоит искать не в рамках самой психологии, а в более широком контексте - именно социокультурном. Остановимся на этом подробнее.
Во-первых, то, что касается значительной представленности проблематики идентичности в исследованиях виртуальной реальности. Представляется, что можно выделить ряд причин, это обусловливающих. Наиболее глобальные из них связаны с самим фактом становления информационного общества. Характерные для него экономические (реструктурализация экономических ресурсов, переход к информационной экономике), политические (трансформация природы власти - от власти капитала к владению информационными кодами) и социальные (замена социального взаимодействия сетевыми формами связи, создание репрезентативных образов социальных структур) изменения задают персонифицированный и интерактивный характер информации в целом. Соответственно встает новая задача - изучения человека в информационном социуме, что неотделимо от исследования такого его центрального «ядра» как идентичность. Но сегодня это еще именно становление, собственно переход от индустриального общества к информационному, и потому субъективно для человека он представлен в определенной «разорванности» двух разных миров : реального социального бытия и бытия информационного. Первый, социальный мир, традиционно жестко объектен и структурирован, он исходно задает человеку рамки для самокатегоризации, ограничивая его как социальный объект (границами пола, возраста, национальности, профессиональной принадлежности и пр.); второй же - информационный - принципиально безграничен, и, следовательно, необходимым условием существования в нем является решение задачи самоопределения, поиска идентичности. Подобное установление «границ» возможно двумя путями :
через перенос в виртуальное пространство уже известных и наработанных в социальном мире символов (пола, возраста и пр.), то есть через виртуальную реконструкцию социальной идентичности, и
через осмысление ценностных ориентиров своей деятельности, через формирование себя в виртуальном пространстве как активного субъекта, то есть через виртуальную реконструкцию персональной идентичности.
Решение именно этой двойной задачи и позволяет человеку стать субъектом не только социального, но и информационного мира. Неслучайно, в одной из последних работ, посвященных наступающей информационной эре, подчеркивается, что поиск идентичности «есть столь же важный источник социального развития, как и технико-экономические изменения» ( Castells, 1997. Символично также название одной из частей данной работы - «Власть идентичности».) Таким образом, поставленная еще Э. Фроммом проблема связи типов идентичности личности с характеристиками социума приобретает новое звучание. Но информационное пространство в своем виртуальном выражении есть (сегодня, по крайней мере) пространство вербальное, соответственно на первый план в нем выступают именно самоописания, самопрезентации. И хотя проблема связи стратегий самопрезентаций и идентичности далеко не нова, именно информационное общество делает реальность самопрезентации «истиной в последней инстанции», своего рода окончательной реальностью, все более транслируя этот принцип в реальное социальное взаимодействие. ( Так работодатель сегодня ориентируется на резюме потенциального работника, составленное им самим, а в качестве одного из доказательств эффективности деятельности производственной структуры выступает количество проведенных ею презентаций. ) Таким образом, распространение культуры виртуальной реальности заставляет современное общество все более и более «структурироваться вокруг противостояния сетевых систем (net) и личности (self)» (Castells, 1997), что в определенном смысле отражает противостояние процессов самопрезентации и идентичности, вновь обращая исследователей к данной проблематике.
Наконец, представляется, что актуализация подобного исследовательского интереса связана с ведущими особенностями самой культуры постмодернизма. Характерный для нее этос незавершенности, открытости личности, и, следовательно, выделение потенциальности как отличительной черты человеческого существования ставили для любого гуманитарного знания задачу изучения не только актуального, но и возможного бытия. В этом смысле Интернет-коммуникация оказалась максимально созвучной данной культурной парадигме технологией: потенциальная множественность виртуальной идентичности стала привлекательна не только в силу меньшей объективной социальной фиксированности самопредставлений, существующих сегодня в обществе, но и в силу нового соционормативного канона человека, для которого момент обретения настоящей идентичности есть момент отказа от установившегося в пользу нового. (Известны постмодернистские формулы «ты и твое Эго - две большие разницы», «симулируй сам себя», «ты - особь своего личного пола» и т.п.) Именно поэтому по сути старая проблема множественности Я приобретает сегодня новое звучание.
Итак, второе недоумение, касающееся определенного «хождения по кругу» в анализе проблем, связанных с Я-концепцией и ее проявлениями в реальном поведении человека, также может быть преодолено через обращение к более широкому контексту - по известному замечанию В.П.Зинченко, актуальное развитие психологии как науки неотделимо от того образа человека, который доминирует на данный момент в культуре (Зинченко В.П., 1996). Однако, представляется, что помимо этого, весьма «широкого» основания, у психологии личности были и есть другие причины для интенсивного обращения к понятиям социальной и персональной идентичности ( и связанной с ними проблеме соотношения самопрезентации и реального поведения ). Гносеологический контекст становления и сегодняшнего развития данной проблематики неотделим от двух ведущих линий анализа личности вообще. Мы имеем в виду структурно-функционалистскую и феноменологическую традиции, в первой из которых человек предстает как объективно фиксируемая совокупность тех или иных элементов ( черт, мотивов, потребностей, функций ), а во второй - понимается как принципиально уникальная, неповторимая, экзистенциальная сущность. Введение в активный научный обиход, начиная с 70-х годов нашего столетия, понятия «идентичность» во многом определялось очевидными уже гносеологическими тупиками : так, при абсолютизации логики первой традиции психологи, по сути, оказывались в условиях потери самого объекта исследования, а при выборе в пользу второй традиции - в ситуации невозможности конкретного эмпирического исследования. Использование же концепта «идентичность» представлялось весьма перспективным: с одной стороны, задавая дихотомию «социальная- персональная», оно отдавало дань структурно-функционалистскому подходу, с другой, отмечая реципрокность этих двух основных элементов, оставляло место «неуловимой» личности феноменологической традиции. И сегодня, спустя более чем двадцатилетие, уже очевидно, что при всей «созвучности» старым идеям У.Джемса, актуальные проблемы исследования идентичности (множественности «Я», активности личности в формировании Я-образа, смыслообразующей роли Я-концепции при выборе тех или иных стратегий самопрезентации и др.) задали принципиально новое звучание традиционной задаче анализа личностного развития.
Итак, возвращаясь к заданной в названии теме, попытаемся ответить на вопрос о том, как связаны возможные самопрезентации в Интернет- коммуникации с реальной идентичностью человека. Представляется, что участие в Интернет-коммуникации может оказывать влияние на реальную идентичность различными способами. Во-первых, Интернет благодаря существованию в нем множества различных сообществ (чатов, телеконференций и MUD), а также благодаря тому, что он сам по себе является социальной реальностью, предоставляет новые по сравнению с реальной жизнью возможности принадлежности к определенным социальным категориям (Donath, 1997). Во-вторых, такие особенности Интернет-коммуникации, как анонимность и ограниченный сенсорный опыт (Suler, 1996d; Reid, 1994, 1991; Turkle, 1997), порождают уникальную возможность экспериментирования с собственной идентичностью. Более конкретно, анонимность позволяет пользователям Интернета создавать сетевую идентичность, которая часто отличается от реальной идентичности. Пользователи Интернета используют эту возможность очень по-разному.
Что касается принадлежности к различным сетевым сообществам и к социальной категории пользователей Сети в целом, очевидно, что она вносит вклад в формирование определенного содержания социальной идентичности. Именно в этом аспекте телеконференции рассматриваются Дж. Донат (Donath, 1997), по мнению которой, идентичность играет ключевую роль во всех виртуальных сообществах. Участие в телеконференции обеспечивает принадлежность и поддержку; наряду с этим, помощь другому пользователю, обратившемуся в телеконференцию за помощью, вносит вклад в становление определенного содержания идентичности - идентичности помогающего, компетентного человека. Участие в телеконференции может, таким образом, порождать позитивную социальную идентичность. Виртуальная самопрезентация может вносить вклад в становление определенного содержания социальной идентичности не только за счет принадлежности к определенному виртуальному сообществу, но и за счет противопоставления себя этому сообществу, намеренно девиантного, конфликтного поведения. Примером такого поведения является описанное Дж. Донат (Donath, 1997) явление, известное как «trolling» - послание в конференцию провокационных сообщений. Пользователя, посылающего подобные сообщения, называют «troll», что переводится двумя способами - и как «тролль», и как способ рыбной ловли, который заключается в забрасывании приманки и протаскивании ее по дну в ожидании, что рыба на нее клюнет. Пользователь, заподозренный в том, что он - «тролль», вызывает агрессию других пользователей, и, как правило, его вскоре отключают от пользования данной телеконференцией.. (Donath, 1997).Дж. Сулер, описывая девиантное поведение в Сети, говорит о существовании пользователей, которые прибегают к намеренно антинормативным, оскорбительным высказываниям, за которые их определенно отключают. Тогда они входят в сообщество снова, и ситуация повторяется (Suler, 1997). Можно предположить, что в основе девиантного поведения лежит желание обрести социальную идентичность через противопоставление себя некоторому социальному целому. Подобное девиантное поведение может быть связано с диффузной, неопределенной идентичностью, и представлять собой стратегию преодоления диффузной идентичности, при которой человек предпочитает выбрать негативную социальную идентичность, чем быть никем или чем-то неопределенным.
Помимо новых возможностей принадлежности к социальным категориям, сетевая коммуникация, благодаря таким своим особенностям, как анонимность, невидимость и безопасность, порождает другое следствие - она дает пользователям возможность создавать сетевую идентичность полностью по своему выбору. Невидимость означает возможность изменения внешнего облика, полностью редуцировать невербальные проявления и, в конечном итоге, почти абсолютного управления впечатлением о себе. Отсюда основная особенность виртуальной самопрезентации, которая признается большинством исследователей - это возможность почти абсолютного управления впечатлением о себе (Becker, 1997, Reid, 1994). Если относительно принадлежности к определенным сетевым сообществам можно достаточно уверенно сказать, что аналогичный механизм формирования социальной идентичности имеет место и в реальности, то создание практически любых сетевых идентичностей - это уникальная особенность Сети. Наиболее яркие проявления экспериментирования с идентичностью - виртуальная «смена пола» и девиантное поведение в Сети; оба эти явления очень широко распространены в Интернете. Кроме того, некоторые пользователи Сети выдвигают на первый план одни свои признаки, а другие признаки намеренно скрывают. Некоторые представляют такие "факты" относительно себя, которые являются скорее желаемыми, чем действительными. Некоторые презентируются в Сети просто непосредственно. Другие предпочитают, чтобы о них не было известно вообще ничего. Феномен существования нескольких сетевых идентичностей был зарегистрирован многими исследователями (Reid, 1991, 1994; Donath, 1997; Turkle, 1997, Кelly, 1997; Shields, 1996). Очевидно, что выбор способа самопрезентации в Сети зависит от типа личности (Suler , 1996c).
Как может самопрезентация в Сети быть связана с реальной идентичностью пользователя? Утверждается, что самопрезентация в Сети представляет собой осуществление желаний - силы и могущества, красоты, принадлежности, и т. п. Поэтому, с одной стороны, виртуальная самопрезентация может отражать желания, неудовлетворенные в реальной жизни, то есть, быть прямым следствием реальной идентичности. С другой стороны, виртуальная самопрезентация, помимо удовлетворения неосуществленных или неосуществимых по разным причинам в виртуальности желаний, может быть связана с техническими особенностями коммуникации в Интернете. Это может определять то, что виртуальная самопрезентация может быть другой по форме по сравнению с реальной самопрезентацией, а также ее большую выразительность и часто даже намеренную конфликтность, связанную с тем, что никто не хочет быть полностью анонимным и в результате абсолютно никем не замеченным. Согласно точке зрения Дж. Сулера (Suler, 1997), никто не хочет быть полностью анонимным - абсолютно невидимым, без имени, идентичности или межличностного взаимодействия вообще. Девиантное поведение - это способ реакции на анонимность, отражающий стремление быть замеченным, хотя бы даже в негативной форме, чем быть абсолютно анонимным, незамеченным, невидимым, то есть, никем. В конструктивной форме реакция на анонимность и недостаток выразительных средств в виртуальной коммуникации проявляется в том, что сетевые идентичности наделяются утрированными, очень выразительными атрибутами силы, могущества, красоты и т. п. (Reid, 1994). Итак, как связана виртуальная самопрезентация с реальной идентичностью пользователя? В виртуальной коммуникации, благодаря невидимости пользователя, не выражены те признаки, которые связаны с внешним обликом и служат основой социальной категоризации в реальном общении. Тогда предпочтение анонимности может быть результатом неудовлетворенности результатами социальной категоризации в реальном общении. Такое желание тотальной анонимности может выражать неудовлетворенность реальной идентичностью, а именно, теми ее сторонами, которые в виртуальной коммуникации отсутствуют - пол, возраст, социальный статус, этническая принадлежность, внешняя привлекательность. (Reid, 1994). Б. Бекер называет возможность «убежать из собственного тела» одним из главных факторов, мотивирующих участие в виртуальной коммуникации. (Becker, 1997). Более конкретно, предпочтение полной анонимности в сетевой коммуникации может быть связано с неудовлетворенностью реальной социальной идентичностью и желанием избавиться от нее.
Создание сетевой идентичности, отличающейся от реальной, может быть также связано с неудовлетворенностью определенными сторонами реальной идентичности. В этом случае виртуальная самопрезентация может быть «осуществлением мечты, неосуществимой в реальности, мечты о силе и могуществе или о принадлежности и понимании» (Suler, 1996a). В виртуальной коммуникации становится возможным выражение запретных в реальности агрессивных тенденций (Suler, 1997), высказывание взглядов, которые невозможно высказать в реальности даже самым близким людям (Young, 1997), выражение подавленных в реальности сторон своей личности (Young, 1997; Turkle, 1997), удовлетворение запретных в реальности сексуальных побуждений (Young, 1997), желания контроля над другими людьми, манипулятивных тенденций (Becker, 1997; Dautenmann, 1997, Suler, 1996b). Таким образом, виртуальная самопрезентация может служить выражением подавленной части своей личности или удовлетворять потребность в признании и силе. Удовлетворяя потребность в признании и силе, люди создают такую виртуальную самопрезентацию, которая соответствует их идеалу «Я» и замещает плохое реальное «Я» (Young, 1997; Turkle, 1997).
Oднако, кроме неудовлетворенности реальной идентичностью, отличающаяся от реальной идентичности виртуальная самопрезентация может создаваться по ряду других причин. Создание сетевой идентичности, которая отличается от реальной, может объясняться тем, что люди не имеют возможности выразить все стороны своего многогранного «Я» в реальной коммуникации, в то время как сетевая коммуникация им такую возможность предоставляет (Kelly, 1997). Некоторые авторы (Turkle, 1997; Balsamo, 1995; Sinnerella, 1998 ) утверждает, что множественность и изменчивость идентичности в виртуальной коммуникации отражает множественность, идентичности в современном обществе в целом. Наиболее подробно гипотетические мотивы создания сетевой идентичности, отличающейся от реальной, описаны на примере виртуальной «смены пола» - выдавания себя в виртуальной коммуникации за представителя противоположного пола.
Виртуальная «смена пола» очень широко распространена в Интернете. Она может быть связана с различными факторами, причем вовсе не обязательно с гомосексуализмом или трансвестизмом. Помимо уже приведенных причин (желания контроля над другими людьми, выражения подавленной части своей личности, которые человек не может выразить в реальности). Дж. Сулер (Suler, 1996b) приводит следующие возможные причины смены пола:
Некоторые мужчины могут принимать женскую роль, чтобы исследовать отношения между полами.
В некоторых случаях «смена пола» может отражать диффузную половую идентичность.
«Смена пола» - это просто некий новый опыт, возможный благодаря анонимности сетевого общения. Она может объясняться просто стремлением к приобретению любого нового опыта. «Киберпространство предоставляет беспрецедентную возможность экспериментировать, отказаться от экспериментирования, если это необходимо, и затем экспериментировать снова. В нем смена пола - очень простое действие» (Suler, 1996b).
Tаким образом, виртуальная самопрезентация, отличающаяся от реальной идентичности, может создаваться также для того, чтобы испытать новый опыт - именно в этом контексте понятие «экспериментирования с идентичностью» наиболее уместно; то есть, сетевая идентичность, отличающаяся от реальной идентичности, не только выражает нечто, уже имеющееся в личности, но может быть и стремлением испытать нечто ранее не испытанное (Turkle, 1997). Известно, что стремление к подобному экспериментированию с идентичностью, желание пробовать себя во все новых и новых ролях, испытывать новый опыт - особенность открытой идентичности, то есть, такого состояния идентичности, для которого характерен поиск альтернатив дальнейшего развития. Таким образом, множественность виртуальных идентичностей может быть связана с открытостью реальной идентичности.
Oписанные выше виды соотношения реальной идентичности и виртуальной самопрезентации относятся к влиянию реальной идентичности на виртуальную самопрезентацию. Однако существует и возможность обратного влияния - влияния виртуальной идентичности на реальную идентичность. Одна из его форм - включение принадлежности к определенному сетевому сообществу в реальную социальную идентичность. С другой стороны, можно предположить, что участие в виртуальной коммуникации вносит вклад в становление определенного содержания личной идентичности. Один из примеров подобного влияния виртуальной идентичности на реальную приводится Ш. Теркл ( Turkle, 1997). Она описывает, как студент колледжа, который в реальности отличался крайней необщительностью, застенчивостью, неуверенностью в себе, начал играть в одну из MUD - сетевых ролевых игр. В игре он познакомился с девушкой - игроком, между ними завязались романтические отношения. Вскоре он достиг в игре больших успехов, настолько, что его выбрали полководцем одной из армий в решающем сражении. Он был поражен оказанным ему доверием. Постепенно он понял, что может представлять ценность в глазах других людей, может быть успешным и добиваться своих целей. Он стал более уверенным в себе, более общительным. Это привело к тому, что у него появились друзья в реальной жизни. То есть, существует возможность изменения реальной идентичности за счет виртуальной идентичности. В приведенном примере речь идет скорее об изменении персонального аспекта идентичности, чем об изменении социального ее аспекта.
Tаким образом, между виртуальной самопрезентацией и реальной идентичностью существуют отношения взаимовлияния. В завершение хотелось бы подчеркнуть, что оценка потенциальных следствий этого взаимовлияния ( психологических, социально-психологических, социальных ), как и любая оценка вообще, неотделима от ценностного выбора самого исследователя. Так, например, возможность экспериментирования с собственной идентичностью в Сети можно оценивать с точки зрения расширяющихся перспектив самопознания, а можно - с позиций «ухода» от реального социального взаимодействия в бессознательном страхе потери самого себя. Мы намеренно избегали подобных глобальных интерпретаций именно в силу их неминуемой ценностной «окраски», пытаясь лишь представить актуальные психологические исследования Интернет-идентичности, памятуя о классическом предупреждении Макса Вебера - «наука может дать ответ на все вопросы, кроме единственно важных для нас : что делать и как жить»...
Литература.
Balsamo, A. Signal to noise: On the meaning of cyberpunk subculture // Communication in the age of virtual reality. LEA's communication series. (Frank Biocca, Mark R. Levy, Eds.), pp. 347-368. Lawrence Erlbaum Associates, Inc, Hillsdale, NJ, US, 1995.
Becker, B. To be in touch or not? Some remarks on communication in virtual environments. 1997. duplox.w2-berlin.de/docs/panel/becker.html&am...;
Dautenhahn K. The physical body in Cyberspace: at the age of extinction? 1997. duplox.w2-berlin.de/docs/panel/kerstin.html&a...;
Donath, Judith S. Identity and deception in the Virtual community. 1997. judith.www.media.mit.edu/Judith/Identity/Iden...;
Kelly P. Human Identity Part 1: Who are you? 1997. www-home.calumet.yorku.ca/pkelly/www/id1.htm&...;
Reid, Elizabeth M. Cultural Formations in Text-Based Virtual Realities. 1994. fun91.kivikko.hoas.fi/~donwulff/irc/cult-form...;
Reid, Elizabeth M. Electropolis:Communication and Community On Internet Relay Chat. 1991.
Shields,-Rob (Ed) Cultures of internet: Virtual spaces, real histories, living bodies. Sage Publications, Inc; London, England; 1996.
Sinnirella, M.Exploring temporal aspects of social identity: the concept of possible social identities// European Journal of Social Psychology,1998, vol. 28, № 2, p. 227- 248.
Suler J. The Bad Boys of Cyberspace Deviant Behavior in Online Multimedia Communities and Strategies for Managing it. 1997. www1.rider.edu/~suler/psycyber/badboys.html&a...;
Suler J. Cyberspace as Dream World (Illusion and Reality at the "Palace"). 1996a. www1.rider.edu/~suler/psycyber/cybdream.html&...;
Suler J. Do Boys Just Wanna Have Fun? Male Gender-Switching in Cyberspace (and how to detect it). 1996b. www1.rider.edu/~suler/psycyber/genderswap.htm...;
Suler J. Identity Management in Cyberspace 1996c. www1.rider.edu/~suler/psycyber/identitymanage...;
Suler J. Human Becomes Electric: The Basic Psychological Features of Cyberspace. 1996d. www1.rider.edu/~suler/psycyber/basicfeat.html...;
Turkle, Sh. Constructions and reconstructions of self in virtual reality: Playing in the MUDs// Culture of the Internet. (Sara Kiesler, Ed.), pp. 143-155. Lawrence Erlbaum Associates, Inc., Publishers, Mahwah, NJ, US, 1997.
Young K. S. What makes the Internet so addictive: Potential explanations for pathological Internet use? Paper presented at the Annual Meeting of the American Psychological Association, Chicago, IL, August, 1997.
Стратегии самопрезентации в Интернет и их связь с реальной идентичностью
Прежде чем обратиться непосредственно к заявленной в названии статьи теме, нам хотелось бы остановиться хотя бы кратко на тех соображениях (своего рода недоумениях), которые в конечном итоге и обусловили для авторов именно ее выбор.
Первое из них связано с самим объектом исследования, а именно - Интернет-коммуникацией. Даже при самом поверхностном взгляде на все многообразие существующих на сегодняшний день психологических исследований виртуальной реальности можно отметить их «центрированность» вокруг личностной проблематики, и в частности проблемы идентичности.
Хотя очевидно, что Интернет есть среда прежде всего информационная (по своему происхождению, основным функциям, возможностям, преобладающему содержанию, наконец), хотя подавляющее большинство пользователей Сети используют ее именно как средство информационного поиска, хотя «родство» Интернета с другими средствами массовой информации не нуждается в развернутых доказательствах, научная рефлексия проблем Интернет- коммуникации явно «перекошена» в сторону личности - так, как если бы виртуальная реальность со всем ее практически безграничным информационным ресурсом была бы исключительно «полем» самовыражения человека.
В итоге возникает ощущение, что это среда не столько информационная, сколько «самоидентификационная» (с точки зрения психологически ориентированного исследователя, конечно). Закономерно возникает вопрос - почему это так? Второе соображение касается самой заявленной в названии проблемы, взятой при этом более широко - вне контекста Интернет-коммуникации - как проблема взаимосвязи возможных стратегий самопрезентации с идентичностью человека. Как первый ( самопрезентация), так и второй (идентичность) концепт, не говоря уже о них взятых в сочетании, являются сегодня достаточно «модными» для социальной психологии личности. Между тем заметим, что если самопрезентацию понимать как поведенческое выражение эмоциональных и когнитивных элементов Я-концепции, а идентичность либо как синоним Я- концепции, либо как ее центральный конструкт, то мы, по сути, вернемся к весьма старой проблеме: «подлинного» и «мнимого» Я, соотношения социальной роли человека и self, играемого Я-для-Других и переживаемого Я-для-себя и т.д. и т.п. Для полноты картины можно добавить идею множественности - как «самопрезентирующихся Я», так и «самоидентифицирующихся» - столь популярную сегодня, и смело обратиться к мысли У.Джемса, более чем столетней давности, согласно которой у человека столько Я, сколько человек признают в нем личность. Опять же возникает вопрос - что стоит за этим вековым «хождением по кругу» : реальный прирост психологического знания или косвенное доказательство тщетности прилагаемых наукой усилий? Представляется, что возможный ответ на эти два возникших вопроса стоит искать не в рамках самой психологии, а в более широком контексте - именно социокультурном. Остановимся на этом подробнее.
Во-первых, то, что касается значительной представленности проблематики идентичности в исследованиях виртуальной реальности. Представляется, что можно выделить ряд причин, это обусловливающих. Наиболее глобальные из них связаны с самим фактом становления информационного общества. Характерные для него экономические (реструктурализация экономических ресурсов, переход к информационной экономике), политические (трансформация природы власти - от власти капитала к владению информационными кодами) и социальные (замена социального взаимодействия сетевыми формами связи, создание репрезентативных образов социальных структур) изменения задают персонифицированный и интерактивный характер информации в целом. Соответственно встает новая задача - изучения человека в информационном социуме, что неотделимо от исследования такого его центрального «ядра» как идентичность. Но сегодня это еще именно становление, собственно переход от индустриального общества к информационному, и потому субъективно для человека он представлен в определенной «разорванности» двух разных миров : реального социального бытия и бытия информационного. Первый, социальный мир, традиционно жестко объектен и структурирован, он исходно задает человеку рамки для самокатегоризации, ограничивая его как социальный объект (границами пола, возраста, национальности, профессиональной принадлежности и пр.); второй же - информационный - принципиально безграничен, и, следовательно, необходимым условием существования в нем является решение задачи самоопределения, поиска идентичности. Подобное установление «границ» возможно двумя путями :
через перенос в виртуальное пространство уже известных и наработанных в социальном мире символов (пола, возраста и пр.), то есть через виртуальную реконструкцию социальной идентичности, и
через осмысление ценностных ориентиров своей деятельности, через формирование себя в виртуальном пространстве как активного субъекта, то есть через виртуальную реконструкцию персональной идентичности.
Решение именно этой двойной задачи и позволяет человеку стать субъектом не только социального, но и информационного мира. Неслучайно, в одной из последних работ, посвященных наступающей информационной эре, подчеркивается, что поиск идентичности «есть столь же важный источник социального развития, как и технико-экономические изменения» ( Castells, 1997. Символично также название одной из частей данной работы - «Власть идентичности».) Таким образом, поставленная еще Э. Фроммом проблема связи типов идентичности личности с характеристиками социума приобретает новое звучание. Но информационное пространство в своем виртуальном выражении есть (сегодня, по крайней мере) пространство вербальное, соответственно на первый план в нем выступают именно самоописания, самопрезентации. И хотя проблема связи стратегий самопрезентаций и идентичности далеко не нова, именно информационное общество делает реальность самопрезентации «истиной в последней инстанции», своего рода окончательной реальностью, все более транслируя этот принцип в реальное социальное взаимодействие. ( Так работодатель сегодня ориентируется на резюме потенциального работника, составленное им самим, а в качестве одного из доказательств эффективности деятельности производственной структуры выступает количество проведенных ею презентаций. ) Таким образом, распространение культуры виртуальной реальности заставляет современное общество все более и более «структурироваться вокруг противостояния сетевых систем (net) и личности (self)» (Castells, 1997), что в определенном смысле отражает противостояние процессов самопрезентации и идентичности, вновь обращая исследователей к данной проблематике.
Наконец, представляется, что актуализация подобного исследовательского интереса связана с ведущими особенностями самой культуры постмодернизма. Характерный для нее этос незавершенности, открытости личности, и, следовательно, выделение потенциальности как отличительной черты человеческого существования ставили для любого гуманитарного знания задачу изучения не только актуального, но и возможного бытия. В этом смысле Интернет-коммуникация оказалась максимально созвучной данной культурной парадигме технологией: потенциальная множественность виртуальной идентичности стала привлекательна не только в силу меньшей объективной социальной фиксированности самопредставлений, существующих сегодня в обществе, но и в силу нового соционормативного канона человека, для которого момент обретения настоящей идентичности есть момент отказа от установившегося в пользу нового. (Известны постмодернистские формулы «ты и твое Эго - две большие разницы», «симулируй сам себя», «ты - особь своего личного пола» и т.п.) Именно поэтому по сути старая проблема множественности Я приобретает сегодня новое звучание.
Итак, второе недоумение, касающееся определенного «хождения по кругу» в анализе проблем, связанных с Я-концепцией и ее проявлениями в реальном поведении человека, также может быть преодолено через обращение к более широкому контексту - по известному замечанию В.П.Зинченко, актуальное развитие психологии как науки неотделимо от того образа человека, который доминирует на данный момент в культуре (Зинченко В.П., 1996). Однако, представляется, что помимо этого, весьма «широкого» основания, у психологии личности были и есть другие причины для интенсивного обращения к понятиям социальной и персональной идентичности ( и связанной с ними проблеме соотношения самопрезентации и реального поведения ). Гносеологический контекст становления и сегодняшнего развития данной проблематики неотделим от двух ведущих линий анализа личности вообще. Мы имеем в виду структурно-функционалистскую и феноменологическую традиции, в первой из которых человек предстает как объективно фиксируемая совокупность тех или иных элементов ( черт, мотивов, потребностей, функций ), а во второй - понимается как принципиально уникальная, неповторимая, экзистенциальная сущность. Введение в активный научный обиход, начиная с 70-х годов нашего столетия, понятия «идентичность» во многом определялось очевидными уже гносеологическими тупиками : так, при абсолютизации логики первой традиции психологи, по сути, оказывались в условиях потери самого объекта исследования, а при выборе в пользу второй традиции - в ситуации невозможности конкретного эмпирического исследования. Использование же концепта «идентичность» представлялось весьма перспективным: с одной стороны, задавая дихотомию «социальная- персональная», оно отдавало дань структурно-функционалистскому подходу, с другой, отмечая реципрокность этих двух основных элементов, оставляло место «неуловимой» личности феноменологической традиции. И сегодня, спустя более чем двадцатилетие, уже очевидно, что при всей «созвучности» старым идеям У.Джемса, актуальные проблемы исследования идентичности (множественности «Я», активности личности в формировании Я-образа, смыслообразующей роли Я-концепции при выборе тех или иных стратегий самопрезентации и др.) задали принципиально новое звучание традиционной задаче анализа личностного развития.
Итак, возвращаясь к заданной в названии теме, попытаемся ответить на вопрос о том, как связаны возможные самопрезентации в Интернет- коммуникации с реальной идентичностью человека. Представляется, что участие в Интернет-коммуникации может оказывать влияние на реальную идентичность различными способами. Во-первых, Интернет благодаря существованию в нем множества различных сообществ (чатов, телеконференций и MUD), а также благодаря тому, что он сам по себе является социальной реальностью, предоставляет новые по сравнению с реальной жизнью возможности принадлежности к определенным социальным категориям (Donath, 1997). Во-вторых, такие особенности Интернет-коммуникации, как анонимность и ограниченный сенсорный опыт (Suler, 1996d; Reid, 1994, 1991; Turkle, 1997), порождают уникальную возможность экспериментирования с собственной идентичностью. Более конкретно, анонимность позволяет пользователям Интернета создавать сетевую идентичность, которая часто отличается от реальной идентичности. Пользователи Интернета используют эту возможность очень по-разному.
Что касается принадлежности к различным сетевым сообществам и к социальной категории пользователей Сети в целом, очевидно, что она вносит вклад в формирование определенного содержания социальной идентичности. Именно в этом аспекте телеконференции рассматриваются Дж. Донат (Donath, 1997), по мнению которой, идентичность играет ключевую роль во всех виртуальных сообществах. Участие в телеконференции обеспечивает принадлежность и поддержку; наряду с этим, помощь другому пользователю, обратившемуся в телеконференцию за помощью, вносит вклад в становление определенного содержания идентичности - идентичности помогающего, компетентного человека. Участие в телеконференции может, таким образом, порождать позитивную социальную идентичность. Виртуальная самопрезентация может вносить вклад в становление определенного содержания социальной идентичности не только за счет принадлежности к определенному виртуальному сообществу, но и за счет противопоставления себя этому сообществу, намеренно девиантного, конфликтного поведения. Примером такого поведения является описанное Дж. Донат (Donath, 1997) явление, известное как «trolling» - послание в конференцию провокационных сообщений. Пользователя, посылающего подобные сообщения, называют «troll», что переводится двумя способами - и как «тролль», и как способ рыбной ловли, который заключается в забрасывании приманки и протаскивании ее по дну в ожидании, что рыба на нее клюнет. Пользователь, заподозренный в том, что он - «тролль», вызывает агрессию других пользователей, и, как правило, его вскоре отключают от пользования данной телеконференцией.. (Donath, 1997).Дж. Сулер, описывая девиантное поведение в Сети, говорит о существовании пользователей, которые прибегают к намеренно антинормативным, оскорбительным высказываниям, за которые их определенно отключают. Тогда они входят в сообщество снова, и ситуация повторяется (Suler, 1997). Можно предположить, что в основе девиантного поведения лежит желание обрести социальную идентичность через противопоставление себя некоторому социальному целому. Подобное девиантное поведение может быть связано с диффузной, неопределенной идентичностью, и представлять собой стратегию преодоления диффузной идентичности, при которой человек предпочитает выбрать негативную социальную идентичность, чем быть никем или чем-то неопределенным.
Помимо новых возможностей принадлежности к социальным категориям, сетевая коммуникация, благодаря таким своим особенностям, как анонимность, невидимость и безопасность, порождает другое следствие - она дает пользователям возможность создавать сетевую идентичность полностью по своему выбору. Невидимость означает возможность изменения внешнего облика, полностью редуцировать невербальные проявления и, в конечном итоге, почти абсолютного управления впечатлением о себе. Отсюда основная особенность виртуальной самопрезентации, которая признается большинством исследователей - это возможность почти абсолютного управления впечатлением о себе (Becker, 1997, Reid, 1994). Если относительно принадлежности к определенным сетевым сообществам можно достаточно уверенно сказать, что аналогичный механизм формирования социальной идентичности имеет место и в реальности, то создание практически любых сетевых идентичностей - это уникальная особенность Сети. Наиболее яркие проявления экспериментирования с идентичностью - виртуальная «смена пола» и девиантное поведение в Сети; оба эти явления очень широко распространены в Интернете. Кроме того, некоторые пользователи Сети выдвигают на первый план одни свои признаки, а другие признаки намеренно скрывают. Некоторые представляют такие "факты" относительно себя, которые являются скорее желаемыми, чем действительными. Некоторые презентируются в Сети просто непосредственно. Другие предпочитают, чтобы о них не было известно вообще ничего. Феномен существования нескольких сетевых идентичностей был зарегистрирован многими исследователями (Reid, 1991, 1994; Donath, 1997; Turkle, 1997, Кelly, 1997; Shields, 1996). Очевидно, что выбор способа самопрезентации в Сети зависит от типа личности (Suler , 1996c).
Как может самопрезентация в Сети быть связана с реальной идентичностью пользователя? Утверждается, что самопрезентация в Сети представляет собой осуществление желаний - силы и могущества, красоты, принадлежности, и т. п. Поэтому, с одной стороны, виртуальная самопрезентация может отражать желания, неудовлетворенные в реальной жизни, то есть, быть прямым следствием реальной идентичности. С другой стороны, виртуальная самопрезентация, помимо удовлетворения неосуществленных или неосуществимых по разным причинам в виртуальности желаний, может быть связана с техническими особенностями коммуникации в Интернете. Это может определять то, что виртуальная самопрезентация может быть другой по форме по сравнению с реальной самопрезентацией, а также ее большую выразительность и часто даже намеренную конфликтность, связанную с тем, что никто не хочет быть полностью анонимным и в результате абсолютно никем не замеченным. Согласно точке зрения Дж. Сулера (Suler, 1997), никто не хочет быть полностью анонимным - абсолютно невидимым, без имени, идентичности или межличностного взаимодействия вообще. Девиантное поведение - это способ реакции на анонимность, отражающий стремление быть замеченным, хотя бы даже в негативной форме, чем быть абсолютно анонимным, незамеченным, невидимым, то есть, никем. В конструктивной форме реакция на анонимность и недостаток выразительных средств в виртуальной коммуникации проявляется в том, что сетевые идентичности наделяются утрированными, очень выразительными атрибутами силы, могущества, красоты и т. п. (Reid, 1994). Итак, как связана виртуальная самопрезентация с реальной идентичностью пользователя? В виртуальной коммуникации, благодаря невидимости пользователя, не выражены те признаки, которые связаны с внешним обликом и служат основой социальной категоризации в реальном общении. Тогда предпочтение анонимности может быть результатом неудовлетворенности результатами социальной категоризации в реальном общении. Такое желание тотальной анонимности может выражать неудовлетворенность реальной идентичностью, а именно, теми ее сторонами, которые в виртуальной коммуникации отсутствуют - пол, возраст, социальный статус, этническая принадлежность, внешняя привлекательность. (Reid, 1994). Б. Бекер называет возможность «убежать из собственного тела» одним из главных факторов, мотивирующих участие в виртуальной коммуникации. (Becker, 1997). Более конкретно, предпочтение полной анонимности в сетевой коммуникации может быть связано с неудовлетворенностью реальной социальной идентичностью и желанием избавиться от нее.
Создание сетевой идентичности, отличающейся от реальной, может быть также связано с неудовлетворенностью определенными сторонами реальной идентичности. В этом случае виртуальная самопрезентация может быть «осуществлением мечты, неосуществимой в реальности, мечты о силе и могуществе или о принадлежности и понимании» (Suler, 1996a). В виртуальной коммуникации становится возможным выражение запретных в реальности агрессивных тенденций (Suler, 1997), высказывание взглядов, которые невозможно высказать в реальности даже самым близким людям (Young, 1997), выражение подавленных в реальности сторон своей личности (Young, 1997; Turkle, 1997), удовлетворение запретных в реальности сексуальных побуждений (Young, 1997), желания контроля над другими людьми, манипулятивных тенденций (Becker, 1997; Dautenmann, 1997, Suler, 1996b). Таким образом, виртуальная самопрезентация может служить выражением подавленной части своей личности или удовлетворять потребность в признании и силе. Удовлетворяя потребность в признании и силе, люди создают такую виртуальную самопрезентацию, которая соответствует их идеалу «Я» и замещает плохое реальное «Я» (Young, 1997; Turkle, 1997).
Oднако, кроме неудовлетворенности реальной идентичностью, отличающаяся от реальной идентичности виртуальная самопрезентация может создаваться по ряду других причин. Создание сетевой идентичности, которая отличается от реальной, может объясняться тем, что люди не имеют возможности выразить все стороны своего многогранного «Я» в реальной коммуникации, в то время как сетевая коммуникация им такую возможность предоставляет (Kelly, 1997). Некоторые авторы (Turkle, 1997; Balsamo, 1995; Sinnerella, 1998 ) утверждает, что множественность и изменчивость идентичности в виртуальной коммуникации отражает множественность, идентичности в современном обществе в целом. Наиболее подробно гипотетические мотивы создания сетевой идентичности, отличающейся от реальной, описаны на примере виртуальной «смены пола» - выдавания себя в виртуальной коммуникации за представителя противоположного пола.
Виртуальная «смена пола» очень широко распространена в Интернете. Она может быть связана с различными факторами, причем вовсе не обязательно с гомосексуализмом или трансвестизмом. Помимо уже приведенных причин (желания контроля над другими людьми, выражения подавленной части своей личности, которые человек не может выразить в реальности). Дж. Сулер (Suler, 1996b) приводит следующие возможные причины смены пола:
Некоторые мужчины могут принимать женскую роль, чтобы исследовать отношения между полами.
В некоторых случаях «смена пола» может отражать диффузную половую идентичность.
«Смена пола» - это просто некий новый опыт, возможный благодаря анонимности сетевого общения. Она может объясняться просто стремлением к приобретению любого нового опыта. «Киберпространство предоставляет беспрецедентную возможность экспериментировать, отказаться от экспериментирования, если это необходимо, и затем экспериментировать снова. В нем смена пола - очень простое действие» (Suler, 1996b).
Tаким образом, виртуальная самопрезентация, отличающаяся от реальной идентичности, может создаваться также для того, чтобы испытать новый опыт - именно в этом контексте понятие «экспериментирования с идентичностью» наиболее уместно; то есть, сетевая идентичность, отличающаяся от реальной идентичности, не только выражает нечто, уже имеющееся в личности, но может быть и стремлением испытать нечто ранее не испытанное (Turkle, 1997). Известно, что стремление к подобному экспериментированию с идентичностью, желание пробовать себя во все новых и новых ролях, испытывать новый опыт - особенность открытой идентичности, то есть, такого состояния идентичности, для которого характерен поиск альтернатив дальнейшего развития. Таким образом, множественность виртуальных идентичностей может быть связана с открытостью реальной идентичности.
Oписанные выше виды соотношения реальной идентичности и виртуальной самопрезентации относятся к влиянию реальной идентичности на виртуальную самопрезентацию. Однако существует и возможность обратного влияния - влияния виртуальной идентичности на реальную идентичность. Одна из его форм - включение принадлежности к определенному сетевому сообществу в реальную социальную идентичность. С другой стороны, можно предположить, что участие в виртуальной коммуникации вносит вклад в становление определенного содержания личной идентичности. Один из примеров подобного влияния виртуальной идентичности на реальную приводится Ш. Теркл ( Turkle, 1997). Она описывает, как студент колледжа, который в реальности отличался крайней необщительностью, застенчивостью, неуверенностью в себе, начал играть в одну из MUD - сетевых ролевых игр. В игре он познакомился с девушкой - игроком, между ними завязались романтические отношения. Вскоре он достиг в игре больших успехов, настолько, что его выбрали полководцем одной из армий в решающем сражении. Он был поражен оказанным ему доверием. Постепенно он понял, что может представлять ценность в глазах других людей, может быть успешным и добиваться своих целей. Он стал более уверенным в себе, более общительным. Это привело к тому, что у него появились друзья в реальной жизни. То есть, существует возможность изменения реальной идентичности за счет виртуальной идентичности. В приведенном примере речь идет скорее об изменении персонального аспекта идентичности, чем об изменении социального ее аспекта.
Tаким образом, между виртуальной самопрезентацией и реальной идентичностью существуют отношения взаимовлияния. В завершение хотелось бы подчеркнуть, что оценка потенциальных следствий этого взаимовлияния ( психологических, социально-психологических, социальных ), как и любая оценка вообще, неотделима от ценностного выбора самого исследователя. Так, например, возможность экспериментирования с собственной идентичностью в Сети можно оценивать с точки зрения расширяющихся перспектив самопознания, а можно - с позиций «ухода» от реального социального взаимодействия в бессознательном страхе потери самого себя. Мы намеренно избегали подобных глобальных интерпретаций именно в силу их неминуемой ценностной «окраски», пытаясь лишь представить актуальные психологические исследования Интернет-идентичности, памятуя о классическом предупреждении Макса Вебера - «наука может дать ответ на все вопросы, кроме единственно важных для нас : что делать и как жить»...
Литература.
Balsamo, A. Signal to noise: On the meaning of cyberpunk subculture // Communication in the age of virtual reality. LEA's communication series. (Frank Biocca, Mark R. Levy, Eds.), pp. 347-368. Lawrence Erlbaum Associates, Inc, Hillsdale, NJ, US, 1995.
Becker, B. To be in touch or not? Some remarks on communication in virtual environments. 1997. duplox.w2-berlin.de/docs/panel/becker.html&am...;
Dautenhahn K. The physical body in Cyberspace: at the age of extinction? 1997. duplox.w2-berlin.de/docs/panel/kerstin.html&a...;
Donath, Judith S. Identity and deception in the Virtual community. 1997. judith.www.media.mit.edu/Judith/Identity/Iden...;
Kelly P. Human Identity Part 1: Who are you? 1997. www-home.calumet.yorku.ca/pkelly/www/id1.htm&...;
Reid, Elizabeth M. Cultural Formations in Text-Based Virtual Realities. 1994. fun91.kivikko.hoas.fi/~donwulff/irc/cult-form...;
Reid, Elizabeth M. Electropolis:Communication and Community On Internet Relay Chat. 1991.
Shields,-Rob (Ed) Cultures of internet: Virtual spaces, real histories, living bodies. Sage Publications, Inc; London, England; 1996.
Sinnirella, M.Exploring temporal aspects of social identity: the concept of possible social identities// European Journal of Social Psychology,1998, vol. 28, № 2, p. 227- 248.
Suler J. The Bad Boys of Cyberspace Deviant Behavior in Online Multimedia Communities and Strategies for Managing it. 1997. www1.rider.edu/~suler/psycyber/badboys.html&a...;
Suler J. Cyberspace as Dream World (Illusion and Reality at the "Palace"). 1996a. www1.rider.edu/~suler/psycyber/cybdream.html&...;
Suler J. Do Boys Just Wanna Have Fun? Male Gender-Switching in Cyberspace (and how to detect it). 1996b. www1.rider.edu/~suler/psycyber/genderswap.htm...;
Suler J. Identity Management in Cyberspace 1996c. www1.rider.edu/~suler/psycyber/identitymanage...;
Suler J. Human Becomes Electric: The Basic Psychological Features of Cyberspace. 1996d. www1.rider.edu/~suler/psycyber/basicfeat.html...;
Turkle, Sh. Constructions and reconstructions of self in virtual reality: Playing in the MUDs// Culture of the Internet. (Sara Kiesler, Ed.), pp. 143-155. Lawrence Erlbaum Associates, Inc., Publishers, Mahwah, NJ, US, 1997.
Young K. S. What makes the Internet so addictive: Potential explanations for pathological Internet use? Paper presented at the Annual Meeting of the American Psychological Association, Chicago, IL, August, 1997.
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
Как говорили древние, которые любили и умели спорить (см. «Сократ», «Диоген», «Платон» и пр.), истина размножается спорами, из чего можно заключить, что истина – это гриб или водоросль.
Что такое споры?
Спор – это столкновение мнений, в ходе которого стороны стремятся убедить друг друга в справедливости своей позиции. Споры бывают разные: конструктивные, деструктивные, судебные, дипломатические, дружеские, религиозные, философские, научные, коммунальные, семейные и интернетно-форумные. Последние размножаются быстрее всех остальных.
Разносчиками споров являются спорщики, каковых встречается много разновидностей. Некоторые из них весьма опасны для здоровья, некоторые безобидны, но пожирают время, которое, как известно, деньги (процесс квантового перехода «время->деньги» хорошо проиллюстрирован здесь). Частично о спорщиках я уже писала в заметочке «Кто обитает на ШЖ?», но подробная детализация никогда не мешает.
Виды спорщиков
1. Мюнхгаузен широколиственный: везде был, все лично делал, все пробовал, все знает лучше специалистов. Заводит спор не потому, что его интересует предмет обсуждения, а чтобы похвастаться, какой он бывалый, и рассказать десяток историй о своем необычайном героизме и ловкости. Привязывается к любой теме, например, увидев утверждение «в тайге не живут попугаи» тут же разражается длинным рассказом о том, как он охотился в тайге на медведя голыми руками.
2. Схоласт лианоподобный: цепляется к определениям и всю дискуссию сводит на формальные споры о происхождении терминов «что такое прямая», «неизвестно, что же такое поле» и т.д. Даже если первоначально речь шла о том, какие пылесосы лучше, через некоторое время участники спора с изумлением обнаруживают, что все забыли про электротовары и спорят о познаваемости мира. Искренне обижается, когда его наконец банят.
3. Конспиролог бытовой приземленный: заранее уверен, что ученые все врут, очевидцы тоже врут, собеседники врут, продавцы врут, но его-то не обманешь, он умнее всех. Любые аргументы и доказательства бессильны в принципе: все же врут. Во всех доказательствах ищет какую-то корысть и подозревает, что они «проплачены рекламой», «куплены агентами капитала», или «это все мутит мировая закулиса (масоны и пр.)». Упивается своей проницательностью.
4. Несогласник ветвистый: ничего о предмете не знает, но не согласен. Придирается к незначительному слову и заводит многословные разборки, уводя дискуссию далеко в сторону. Сыплет ссылками на совершенно не имеющие отношения к делу труды и статьи. Любит пользоваться аргументами «ну вы же не прочитали все триста томов сочинений Графоманова, как же вы можете утверждать, что он бездарен».
5. Репейник личностный: спорит не с тезисами, а с автором высказываний, потому что автор ему не нравится. С таким же успехом утверждал бы полностью обратное, лишь бы досадить неприятному оппоненту. Легко перетекает в тип 6.
6. Скандалист зловонный: получает удовольствие от скандалов. К любой теме приплетает личные свойства оппонента и особенности его личной жизни. Возразить по сути дела ему как правило нечем, потому что он умственно неразвит, но зато можно обвинить оппонента в любых неблаговидных делах, а потом радостно потирать руки, когда тот обидится. Этот тип является разновидностью так называемого сетевого тролля, которые уже описаны на ШЖ.
7. Ханжа вялоцветущий: к месту и не к месту втыкает цитату «не судите и не будете судимы», а также прописные истины типа «о вкусах не спорят», «у каждого свое мнение», «среди каждого народа есть плохие и хорошие люди» и тому подобные азбучные истины. Демонстрирует показную терпимость и корректность, упирая на то, что все остальные не в меру категоричны. На самом деле у него просто нет никакого своего мнения, да и предмет спора ему не интересен, а спорит он, чтобы показать всем, какой он культурный и толерантный.
8. Архиультрапатриот развесистый: везде видит скрытые намеки против его государства. Даже если первичное утверждение гласит «ананас вкуснее репы», делает из него далеко идущие выводы и начинает громить безродных космополитов и наймитов мирового капитала. Спорить с ним неприятно и бесполезно.
9. Кванторный недоумок несгибаемый: не способен отличить утверждение «один мой знакомый блондин никогда не мыл ноги» от утверждения «все блондины не моют ног». Яростно спорит со ВТОРЫМ утверждением (которого никто не высказывал), громя противников за расизм, шовинизм, феминизм, антиблондинизм и т.д. и т.п. Часто смыкается с п. 4
10. Демагог бесплодный ядовитый: забрасывает оппонента доводами, имеющими весьма смутное отношение к теме, но с уклоном в морализаторство (например, на утверждение «пустые баночки от кофе лучше выкинуть, чем захламлять кухню» отвечает воплем «так вы вообще против экологии и хотите загубить наше будущее!»). Виртуозно меняет на ходу предмет спора с единственной целью – привести оппонента в замешательство, «срезать» его. В отличие от репейника личностного (5) может вовсе ничего не иметь против личности оппонента: ему важен процесс. Когда оппонент, поняв, с кем имеет дело, отказывается продолжать диалог, возглашает «слив защитан» и уходит победителем. Хорошо описан исследователем В. Шукшиным в рассказе «Срезал».
11. Склочень визгнявый: не терпит возражений ни в каком виде, хотя предмет дискуссии может не понимать. Получив возражения, теряет всяческий облик, неистово поливает оппонентов оскорблениями, искажает их аргументы, приписывает им то, чего они не утверждали. Может развалить неспешную дискуссию группы ученых мужей, не будучи даже примерно знакомым с предметом спора. Опасен, как психопат за рулем самосвала.
12. Добросовестник продуктивный: реально заинтересован обсуждаемой темой, с чем-то не согласен и жаждет уточнения. В редких случаях даже соглашается, что был недостаточно информирован. Встречаются также случаи, когда автор исходного утверждения соглашается с аргументами добросовестного спорщика. В любом случае обе стороны обогащаются новыми для себя фактами и мнениями. Спорит корректно, не переходя на личности. Встречается редко, занесен в Красную Книгу.
Заключение и выводы
Определить тип спорщика бывает крайне полезно, иногда это сохраняет массу времени и нервов. Сложнее бывает с узнаванием в том или ином типе себя самого. Но я верю, что узнавание произойдет, и с трепетом жду комментариев.
Что такое споры?
Спор – это столкновение мнений, в ходе которого стороны стремятся убедить друг друга в справедливости своей позиции. Споры бывают разные: конструктивные, деструктивные, судебные, дипломатические, дружеские, религиозные, философские, научные, коммунальные, семейные и интернетно-форумные. Последние размножаются быстрее всех остальных.
Разносчиками споров являются спорщики, каковых встречается много разновидностей. Некоторые из них весьма опасны для здоровья, некоторые безобидны, но пожирают время, которое, как известно, деньги (процесс квантового перехода «время->деньги» хорошо проиллюстрирован здесь). Частично о спорщиках я уже писала в заметочке «Кто обитает на ШЖ?», но подробная детализация никогда не мешает.
Виды спорщиков
1. Мюнхгаузен широколиственный: везде был, все лично делал, все пробовал, все знает лучше специалистов. Заводит спор не потому, что его интересует предмет обсуждения, а чтобы похвастаться, какой он бывалый, и рассказать десяток историй о своем необычайном героизме и ловкости. Привязывается к любой теме, например, увидев утверждение «в тайге не живут попугаи» тут же разражается длинным рассказом о том, как он охотился в тайге на медведя голыми руками.
2. Схоласт лианоподобный: цепляется к определениям и всю дискуссию сводит на формальные споры о происхождении терминов «что такое прямая», «неизвестно, что же такое поле» и т.д. Даже если первоначально речь шла о том, какие пылесосы лучше, через некоторое время участники спора с изумлением обнаруживают, что все забыли про электротовары и спорят о познаваемости мира. Искренне обижается, когда его наконец банят.
3. Конспиролог бытовой приземленный: заранее уверен, что ученые все врут, очевидцы тоже врут, собеседники врут, продавцы врут, но его-то не обманешь, он умнее всех. Любые аргументы и доказательства бессильны в принципе: все же врут. Во всех доказательствах ищет какую-то корысть и подозревает, что они «проплачены рекламой», «куплены агентами капитала», или «это все мутит мировая закулиса (масоны и пр.)». Упивается своей проницательностью.
4. Несогласник ветвистый: ничего о предмете не знает, но не согласен. Придирается к незначительному слову и заводит многословные разборки, уводя дискуссию далеко в сторону. Сыплет ссылками на совершенно не имеющие отношения к делу труды и статьи. Любит пользоваться аргументами «ну вы же не прочитали все триста томов сочинений Графоманова, как же вы можете утверждать, что он бездарен».
5. Репейник личностный: спорит не с тезисами, а с автором высказываний, потому что автор ему не нравится. С таким же успехом утверждал бы полностью обратное, лишь бы досадить неприятному оппоненту. Легко перетекает в тип 6.
6. Скандалист зловонный: получает удовольствие от скандалов. К любой теме приплетает личные свойства оппонента и особенности его личной жизни. Возразить по сути дела ему как правило нечем, потому что он умственно неразвит, но зато можно обвинить оппонента в любых неблаговидных делах, а потом радостно потирать руки, когда тот обидится. Этот тип является разновидностью так называемого сетевого тролля, которые уже описаны на ШЖ.
7. Ханжа вялоцветущий: к месту и не к месту втыкает цитату «не судите и не будете судимы», а также прописные истины типа «о вкусах не спорят», «у каждого свое мнение», «среди каждого народа есть плохие и хорошие люди» и тому подобные азбучные истины. Демонстрирует показную терпимость и корректность, упирая на то, что все остальные не в меру категоричны. На самом деле у него просто нет никакого своего мнения, да и предмет спора ему не интересен, а спорит он, чтобы показать всем, какой он культурный и толерантный.
8. Архиультрапатриот развесистый: везде видит скрытые намеки против его государства. Даже если первичное утверждение гласит «ананас вкуснее репы», делает из него далеко идущие выводы и начинает громить безродных космополитов и наймитов мирового капитала. Спорить с ним неприятно и бесполезно.
9. Кванторный недоумок несгибаемый: не способен отличить утверждение «один мой знакомый блондин никогда не мыл ноги» от утверждения «все блондины не моют ног». Яростно спорит со ВТОРЫМ утверждением (которого никто не высказывал), громя противников за расизм, шовинизм, феминизм, антиблондинизм и т.д. и т.п. Часто смыкается с п. 4
10. Демагог бесплодный ядовитый: забрасывает оппонента доводами, имеющими весьма смутное отношение к теме, но с уклоном в морализаторство (например, на утверждение «пустые баночки от кофе лучше выкинуть, чем захламлять кухню» отвечает воплем «так вы вообще против экологии и хотите загубить наше будущее!»). Виртуозно меняет на ходу предмет спора с единственной целью – привести оппонента в замешательство, «срезать» его. В отличие от репейника личностного (5) может вовсе ничего не иметь против личности оппонента: ему важен процесс. Когда оппонент, поняв, с кем имеет дело, отказывается продолжать диалог, возглашает «слив защитан» и уходит победителем. Хорошо описан исследователем В. Шукшиным в рассказе «Срезал».
11. Склочень визгнявый: не терпит возражений ни в каком виде, хотя предмет дискуссии может не понимать. Получив возражения, теряет всяческий облик, неистово поливает оппонентов оскорблениями, искажает их аргументы, приписывает им то, чего они не утверждали. Может развалить неспешную дискуссию группы ученых мужей, не будучи даже примерно знакомым с предметом спора. Опасен, как психопат за рулем самосвала.
12. Добросовестник продуктивный: реально заинтересован обсуждаемой темой, с чем-то не согласен и жаждет уточнения. В редких случаях даже соглашается, что был недостаточно информирован. Встречаются также случаи, когда автор исходного утверждения соглашается с аргументами добросовестного спорщика. В любом случае обе стороны обогащаются новыми для себя фактами и мнениями. Спорит корректно, не переходя на личности. Встречается редко, занесен в Красную Книгу.
Заключение и выводы
Определить тип спорщика бывает крайне полезно, иногда это сохраняет массу времени и нервов. Сложнее бывает с узнаванием в том или ином типе себя самого. Но я верю, что узнавание произойдет, и с трепетом жду комментариев.
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
Что я делаю и зачем? Хочу ли я этого? Да я сам незнаю.
По крайней мере жалеть о несделанном мне не придется.
По крайней мере жалеть о несделанном мне не придется.

понедельник, 18 января 2010
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
воскресенье, 17 января 2010
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
"Всякий раз нас выбрасывает на иной берег, мы начинаем с какого-то другого начала…"
суббота, 16 января 2010
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
с 21.12.09 по 27.12.09 ЗАЧЕТНАЯ НЕДЕЛЯ
сдаваемые дисциплины:
1. Философия автомат
2. Иностранный язык автомат
3. Физическая культура сдал
4. Рисунок сдал
5. Живопись сдал
6. Дизайн-проектирование сдал
с 28.12.09 по 17.01.10 ЭКЗАМЕНАЦИОННАЯ СЕССИЯ
1. Русский язык СДАЛ
2. История искусств сдал
3. Начертательная геометрия(!) сдал!!!!!!! ))))
4. Информационные технологии сдал
5. Основы композиции сдал
с 18.01.10 по 31.01.10 КАНИКУЛЫ!!!
и если я до них доживу.....я герой.
ВСЕ СДАНО!!!
сдаваемые дисциплины:
5. Живопись сдал
с 28.12.09 по 17.01.10 ЭКЗАМЕНАЦИОННАЯ СЕССИЯ

с 18.01.10 по 31.01.10 КАНИКУЛЫ!!!
и если я до них доживу.....я герой.
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
В тебе дремлет - Оборотень |
Теперь ты узнал свою тайну, когда ты злишься в тебе просыпается Оборотень готовый разорвать все и вся, если ты не замечал, то у тебя краснеют глаза когда ты в гневе, и это знак, поверь.![]() |
Пройти тест |
пятница, 15 января 2010
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…

…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
Поздравляю! Вы прошли мой тест и теперь огласим результаты. Вы - Середнячок |
Вам друзья нужны скорее для поддержки. Вы всегда примите их помощь, но сами редко можете или хотите помогать им. Для вас важно чтобы друзья понимали вас, сами вы не стремитесь узнать их. Вы скорее поможете им советом, чем делом. Дела у вас всегда на первом месте и вы не стесняетесь это говорить. |
Пройти тест |
…Мастер Пресекающий Ненужные Жизни…
Ваша песня oblivion |
Пройти тест |